Эдвард Эдингер. Навстречу Эону. Цитаты

Одна из наиболее сложных книг Юнга — это Эон. Её сложность заключается в огромном количестве символизма и отсылок, скрытых за параграфами этой работы. Поэтому комментарии Эдингера к Эону — это отличный способ попытаться понять Эон Юнга

Одна из наиболее сложных книг Юнга — это Эон. Её сложность заключается в огромном количестве символизма и отсылок, скрытых за параграфами этой работы. Поэтому комментарии Эдингера к Эону — это отличный способ попытаться понять Эон Юнга и сделать первый подход к прочтению без необходимости погружаться в чтение источников на долгие годы. С этой точки зрения книга бесценна.

Как всегда — избранные цитаты:

Термин «апокатастасис» также использовался в ранней христианской доктрине, существовавшей в течение первых двух­ трех веков. Доктрина утверждала, что все наделенные свободой выбора создания — ангелы, люди и демоны — в конечном итоге будут спасены. Ориген, один из отцов христианской церкви, разделял эти идеи, делая логичный вывод, что даже Дьявол может быть спасен. Учение было признано еретическим на поместном соборе в Константинополе в 543 году.

«Сейчас, как никогда, важно, чтобы люди не пренебрегали опасностью зла, таящегося в них. К несчастью, оно слишком уж реально, и это обязывает психологию настаивать на реальности зла и отвергать любое определение, рассматривающее его как что-то незначительное или вовсе несуществующее. Психология — эмпирическая наука, имеющая дело с реальными предметами.» (Цитата из Эона, параграф 98)

Покуда Зло есть несуществование [meon] никто не будет принимать собственную тень всерьез. Гитлер и Сталин с этой точки зрения представляют собой просто "незначительный недостаток совершенства". Будущее человечества в крайне степень зависит от осознания Тени. Зло не просто существует и оно ужасающе-чудовищно реально. Роковой ошибкой было бы преуменьшать его силу и реальность даже просто метафизически. Мне жаль что на этом принципе укоренена метафизика христианства. На самом деле, очевидно, что зло это не уменьшение бытия, которое стремится к тишине и не просто "небрежность человека". Эти идеи вызывают огромное сопротивление, для их опровержения пишется масса книг. Один из важнейших юнги­анских принципов состоит в том, чтобы обращать внимание на сопротивление, а не грубо обесценивать его. Когда мы встречаем сопротивление, в особенности очень сильное сопротивление той или другой интерпретации, мы должны спросить себя: какова его причина? Что делает это сопротивление столь значимым?

... Например, замечание что «если проклятие будет произнесено в миг его необузданной и иррациональной ярости, оно все равно будет иметь свое действие» можно рассмотреть как отсылку к психологическому факту, что если обида столь сильна, что активируется глубинные уровни психе, связанные с образом Яхве, все происходящее имеет экстраординарную силу и последствия. Состояние, в котором разрушитель не делает различия между праведниками и грешниками, связано с психологическим фактом — Гнев Самости представляет феномен бессознательного сродни природной стихии. Торнадо не отделяет праведных от грешных и даже может уничтожить праведных в первую очередь. То же самое относится к пробуждению Самости. Последняя идея, которая рассматривается в данной главе, заключается в том, что индивидуация может быть вынужденной или невольной. Юнг пишет об этом в параграфе 125, где говорит о задачи индивидуации, возложенной на нас природой: нам следует принять обязательство понять нашу целостность или завершенность как личную задачу. Если делать это сознательно и специально, можно избегнуть всех несчастных последствий подавленной индивидуации. Другими словами, если добровольно принять груз целостности на себя, нет нужды твердить, что это «приключается» против воли в негативной форме. Аллегорически говоря: тому, кому суждено свалиться в глубокую яму, лучше огородить ее всеми необходимыми средствами предосторожности, нежели рисковать упасть, не заметив яму сзади.

Психологическое правило гласит, что если внутренняя ситуация не осознается, она превращается во внешние события, подобные судьбе. То есть, если индивид остается неделимым, но не осознает свою собственную противоположность, таящуюся внутри него, мир неизбежно должен будет разыграть этот конфликт и расколоться на две половины, противостоящие друг другу. Однако мое предубеждение врача решительно не позволяет мне усматривать здесь случайность, ведь все произошло по психологическому правилу, имеющему в индивидуальной жизни непогрешимую законную силу: все важное, что обесценено в сознании и поэтому гибнет, компенсируется в бессознательном. Это происходит согласно принципу сохранения энергии, поскольку наши психические процессы тоже являются энергетическими. Ни одна психическая величина не может исчезнуть, не возместившись каким-нибудь эквивалентом. В этом состоит фундаментальное эвристическое правило повседневной психотерапевтической практики, никогда не отказывающее и всегда подтверждающееся. Врач во мне противится рассматривать душевную жизнь народа вне этого психологического принципа. (Юнг. Эон. Параграф 126)

... Спокойное и краткое утверждение Юнга имеет значительный психологический подтекст. В переводе на клинические термины, Юнг говорит, что каждый невротический признак, каждое принуждение, каждая склонность, каждый примитивный аффект, которыми эго управлять не в состоянии — все эти аспекты психологической симптоматологии получают свою силу и эффективность от Самости.

Разрушение образа Бога — болезнь нашего времени. Чем больше человек в нем отражает, чем больше опыта накапливает, тем лучше становится понимание, что ужасные общественные и индивидуальные знаки нашего времени — преступления, алкоголизм, наркомания, жестокое обращение с детьми, состояние общей дезориентации, — все они являются симптомами одного и того же факта: разрушения образа Бога.

Конечно же верно, что с психологической точки зрения потребуется храбрость, дабы интегрировать тень, отогнать проекции нашей тени. Все, что нужно — отказаться раз и навсегда от всей незрелой привычки винить других в том, что происходит с тобой самим подчеркиваю большую важность этого абзаца. По моему опыту все мы склонны цепляться за абстрактные теоретические формулировки благодаря их простоте и легкости. Они не требуют цельности ответа, которая очень трудна. Я считаю это также применимым и к интерпретациям, обращающимся к опыту детства. Можно относительно легко указать на текущий жизненный опыт, текущее проявление комплекса, происходящие из более ранней версии опыта и комплекса.

У нас есть теория, которая позволяет нам прекрасно это понять. В то время как подобные интерпретации частично верны, проблема состоит в том, что они не излечивают. Они не трансформируют первоначальный опыт. Они указывают на него, но человек в нем застревает. Они удовлетворяют голову, однако сердце говорит: «И что дальше?»

Потому так важно рассказывать детям сказки и легенды, а взрослым прививать религиозные идеи (догматы): все эти представления - не что иное, как инструментальные символы, с помощью которых бессознательные содержания могут быть канализированы внутрь сознания, интерпретированы и интегрированы. Без такой помощи их энергия перетекает к сознательным содержаниям, в норме не слишком акцентуированным, интенсифицируя их в патологических пропорциях. Тогда мы получаем явно беспочвенные фобии и различные формы одержимости: мании, идиосинкразии, идеи, порожденные ипохондрией, а также интеллектуальные извращения, успешно рядящиеся в социальные, религиозные либо политические одежды.

Современный психолог не мог бы сформулировать более кратко. Нам говорят, что мы должны произвести черту между нашим собственной волей и бессознательным. Способность это различить является решающим открытием в процессе столкновения с Самостью. Мы сперва должны понять, что мы не одно, но два; есть Другая внутренняя часть. По мере озарения мы обнаруживаем, что большая часть того, что мы делаем в нашей повседневной жизни, вообще не является нашим выбором или решением. Мы обнаруживаем, что делаем вещи, которые мы не намеревались делать, не говоря уже об откровенных промахах, происшествиях и других весьма жестоких испытаниях нашего предпочтения.