В поисках смысла

Как можно относиться к вопросу о смысле?

В поисках смысла

Вопрос о поиске смысла при вдумчивом рассмотрении чрезвычайно многогранен, а возможные варианты ответов раскрываются при анализе подобно лотосу. Сколько "копий сломано" философами, психологами, литераторами и просто мыслителями в попытке найти ответ на самый главный вопрос жизни, Вселенной и всего такого, однако воз и ныне там.

Но каждый, наверное, знаком или слышал про людей, которые утверждают, что они обладают смыслом. Возникает резонный вопрос: так или это? Не введены ли они в заблуждение? Не ошибаются ли? Как это проверить?

Современный человек уже не готов поверить в универсальный, объективный и легко постижимый смысл. Однако если у подобных людей спросить про их смысл, ответы будут банальны и прозаичны. И если в некоторых случаях их можно отбросить по причине поверхностности, то в других подобная стратегия не сработает.

Как разобраться в этой паутине? Начать я предлагаю с того, чтобы поставить правильно вопрос. Как учит нас Дуглас Адамс словами Думателя в "Автостопом по Галактике" — для правильного ответа нужен правильный вопрос. И зачастую поиски подобного вопроса могут занять больше времени, чем нахождение ответа.

Я предлагаю ещё больше сузить тему, даже не до самого вопроса, а до глагола в нём. Что необходимо делать, чтобы иметь смысл? Нужно ли его где-то найти, или взять, или он неизвестен, но его надо открыть, а, может, каждый человек должен его создать сам? Разные направления психологии и философии дают разные ответы, попробуем в них разобраться.

В этом эссе я не буду пытаться приводить полноценно аргументы pro & cons для каждой из точек зрения, а всего лишь попытаюсь осветить те предпосылки, которые привели к их возникновению, выраженные на современный лад.

Смысл как патология

Зигмунд Фрейд как-то сказал: "Если человек задумался о смысле жизни, значит, он серьёзно болен". Полагаю, что это утверждение достаточно точно отражает исходную установку психоанализа на вопрос о смысле жизни как о патологии в жизни человека.

Не стоит, однако, огульно сбрасывать эту точку зрения со счёта как неприемлемую. В конце концов, если рассуждать здраво, то что мы видим обычно в ситуациях, когда человек начинает рассуждать о смысле? Полагаю, результат хорошо озвучили такие известные писатели как Лев Толстой, Жан Поль Сартр и Альбер Камю. Обычно эти раздумья приводят к глубокой дисфории и депрессии, так как человек тщетно пытается найти нечто, от него постоянно ускользающее или даже иллюзорное.

А если так, то нельзя ли воспользоваться другим замечательным правилом, сформулированным в Евангелие от Матфея (7:16):

По плодам их узнаете их. ... Так всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые.

Если попытки поиска смысла для человека приводят к ещё более худшему состоянию, то стоит ли игра свеч? И не это ли определение патологии — болезненного отклонения от нормы, от гомеостатического состояния?

На это можно возразить: быть может, само состояние и патология, но не приведёт ли это к чему-то большему? Не является ли патология необходимым элементом развития? И тут мы можем прийти к диаметрально противоположным результатам. Давайте их обсудим.

Поиск смысла как бессмысленность

А что, если обратить внимание на сам вопрос? Мы говорим, что поиск смысла приводит человека в сложное состояние. А, может, ошибка не в самом процессе поиска ответа, а в том, что мы наделили ценностью то, что не стоило?

Иными словами: может быть, наше когнитивное искажение заключается в том, что мы считаем ценным вопрос о смысле жизни? Ведь если никакого объективного смысла нет, то и сам вопрос не имеет смысла (простите за тавтологию). Как можно искать что-то, чего нет и чего не существует?

Получается, что проблема у человека наступает не тогда, когда он ищет ответ на этот вопрос, а когда он признаёт право этого вопроса на существование. Сам же вопрос о смысле жизни получается внутренне противоречивым.

На этот аргумент часто упирают новомодные "атеисты" типа Докинза или Харари. Они утверждают, что не надо и задавать вопрос, потому что это — вопрос ни о чём, вопрос, не имеющий смысла, бессмысленный и бесполезный. Незачем поэтому на него и отвечать, так как нет предмета дискуссии. Похожей точки зрения будут придерживаться и строгие последовательно когнитивно-бихевиорального направления.

Но возникает другой вопрос? А почему, собственно, бессмысленный вопрос вызывает столь сильную реакцию? Если он бессмысленнее, то не логичнее было бы увидеть апатичный ответ от личности?

Открыть смысл

Во многих литературных произведениях мы сталкиваемся с ситуацией, когда главный герой вступает на долгий и сложный путь для того, чтобы выполнить своё предначертание или узнать некоторую истину, имеющую критическое значение для сюжета. Да и фактически весь сюжет сводится к тому, чтобы узнать эту имеющую огромную ценность информацию.

Может быть и чуть более запутанная история, когда персонаж возвращается на то место, откуда начинал, но уже с другими багажом и опытом. Очень хороший пример подобного варианта развития представлен в отличном фильме "Трасса 60".

Однако что мы здесь видим с точки зрения вопроса о смысле? У главного героя появляется цель — найти, открыть некоторую истину. Обычно она существует, но спрятана, сокрыта. Истина может представлять собой знание, информацию, предмет или что-то более экзотическое, но суть путешествия героя остаётся неизменной — надо это найти.

Таким образом, ответ на самый главный вопрос жизни, Вселенной и всего такого преобразуется в цель: откуда-то (неизвестно откуда) появляется информация о том, что где-то есть эта самая истина, и её надо "откопать".

То же самое можно сказать про большинство религиозных, мистических и эзотерических учений. Гуру (живой или умерший) указывает на эту истину как на путеводную звезду, а последователи должны за ней следовать. Истина может быть скрыта от профанов (как в случаях эзотерических учений), так и открыта (например, мировые религии), но недоступна для понимания без соответствующей подготовки (сиречь героического путешествия).

Рассмотрим на примере христианства. В Евангелие от Иоанна (18:38) Понтий Пилат спрашивает у Христа риторический (для Пилата) вопрос "Что есть истина?". Чуть раньше Иисус даёт ученикам ответ на этот вопрос (Иоанн, 14:6): "Я есмь путь, истина и жизнь". Таким образом, через Христа человеку даётся откровение и понимание истины. А, значит, формально не надо изобретать смысл: ответ уже известен. Надо лишь его осознать, то есть, в какой-то мере, "открыть".

Можно подойти и более житейски. Несмотря на свободу воли, постулированную в христианстве, тем не менее, каждый человек имеет своё предначертание, а, значит, и смысл жизни, сокрытый в судьбе. Поэтому человеку не нужно думать над созданием смыслов, достаточно лишь отыскать и понять свой. Молись, постись, слушай радио Радонеж (с).

Здесь мы немного расширяем спектр возможных глаголов, каждый из которых вносит свой оттенок. "Найти смысл" предполагает, что он где-то лежит, но спрятан, и его надо отыскать. "Открыть смысл" близко к "понять смысл", то есть, смысл где-то есть, возможно, даже под рукой, но он неясен, и человеку необходимо приложить усилия, чтобы осознать.

Что, кстати, общего во всех этих историях? То, что в них явно или неявно постулируется наличие некоторого "внешнего" смысла, данного каждому человеку. То есть, Бог/Вселенная/Природа/Бытие предсоздало эту истину, а людям всего лишь надо получить доступ к ней.

Но почему это так?

Создание смыслов в бессмысленном мире

Если смысл заранее не предсоздан, то, получается, исходно мир становится нейтральным или, что более актуально для нашего эссе, "бессмысленным". Так мы приходим к экзистенциальному подходу и концепции Хайдеггера о "вброшенности" человека в изначально бессмысленный мир.

Бесполезно искать смысл, пытаться его найти или открыть, ведь его нет. Но, как постулируют экзистенциальные философы и психологи, человеку нужен смысл, чтобы жить. А, значит, его необходимо создать, причём каждый индивид должен создать свой собственный.

В отличие, например, от когнитивистов или бихевиористов, в этом направлении постулируется обязательность смысла как необходимого элемента бытия. То есть, человек становится человеком только тогда, когда начинает его конструировать, когда принимает на себя мужество быть в общей ситуации бессмысленности.

Но что такое конструирование смысла? Тут, как и следовало ожидать, ответы тоже разделяются.

Классическая экзистенциальная позиция, наверное, лучше всего выражена у известного философа Пауля Тиллиха в его концепции мужества. Конструирование смысла — это мужество принятия бытия таким какое оно есть и попытки выйти за пределы собственного уютного мирка. То есть, понимая и принимая все те ограничения, которые присущи человеческому существованию, двигаться в сторону осознания: "Человек — это не ответ. Человек — это вопрос" (Пауль Тиллих).

Но что это означает в практическом, житейском смысле? Честно говоря, хрен его знает. Помимо огромного количества высокопарных слов, которыми изобилуют труды экзистенциалистов, конкретных предложений в них не дождаться. Отбрасывая вариант с "горем от ума", попробуем предположить, что это означает отсутствие чёткой последовательности необходимых действий. Иными словами, какого-то кардинального изменения в поведении не требуется. Но что же тогда отличает осознанное поведение, наполненное смыслом, от обыкновенного?

Я бы сказал, что ответом на этот вопрос является позиция субъекта. Иными словами, отношение человека к событиям вокруг него, рефлексия и постоянное вопрошание "по-сократовски", манифестация своих идей в действиях и ощущение связанности этих действий с идеями — таков может быть ключ к созданию смысла.

Это становится чуть более понятным, если вспомнить аналогию с гештальтом: казалось бы, никаких новых данных человек не получает, однако в результате инсайта его понимание ситуации или проблемы углубляется и становится более полным.

Здесь мы можем прийти к похожей идее, выразившейся в трудах гуманистических психологов.

Самоактуализация и саморазвитие как смысл

Одной из причин появления гуманистической психологии стал запрос на объяснение не только патологий и неврозов (с которыми так или иначе справлялся психоанализ), но и положительных проявлений психической деятельности человека: творчества, любви, свободы, самоактуализации, ценностей и др. Конечно, можно попытаться рассмотреть создание великих художественных произведений через схему сублимации полового или иного влечения, но как-то эта мысль не очень хорошо принимается, когда слушаешь очередную симфонию Баха, ходишь по Эрмитажу или завораживаешься видом готических соборов.

Объяснение стремления к творчеству как патологию, на мой взгляд, указывает ровно на одно: на патологию того, кто эту идею выдвинул.

К сожалению, о психологии даже в современном дискурсе часто вспоминают только тогда, когда у человека возникают проблемы. А меж тем положительные проявления психики человека тоже можно и нужно исследовать и объяснять. В конце концов, это должно стать вообще основным предметом психологии, ведь в хорошем состоянии мы (надеюсь) находимся чаще, чем в плохом.

Поэтому, если вернуться к вопросу о смысле, не стоит ли искать его там, где хорошо? Человек на протяжении всей жизни развивается, узнаёт что-то, получает новый опыт, который его изменяет. Не поставить ли тогда смыслом жизни самоактуализацию и саморазвитие человека?

Такой ответ предложила гуманистическая психология. Постулировав наличие выбора у человека и интенциальности (то есть, наличию смысла, цели и ценности в жизни и обращённости в будущее), она указала, что именно процесс самоактуализации, то есть развития собственной личности, и является ведущим смыслом жизни человека. Разумеется, это применимо в тех ситуациях, когда человеку не нужно "просто выживать". Именно поэтому Абрахам Маслоу разделяет все потребности индивида на две группы — потребности нужды и потребности развития, а также создаёт свою знаменитую "пирамиду Маслоу" — иерархическую модель потребностей человека.

Пирамида Маслоу
Пирамида Маслоу (Википедия)

Таким образом, ответ на вопрос о смысле с позиции гуманистической психологии будет выглядеть следующим образом:

  1. Человек сам создаёт собственный смысл на основе имеющихся потребностей.
  2. Этот смысл базируется вначале на удовлетворении "низших" потребностей, связанных с нуждой (например, голод, жажда, сексуальное влечение), а затем — на удовлетворении высших — познавательных, эстетических и развивающих.

Однако ключевой вопрос — откуда берётся потребность человека в самоактуализации? Почему человек стремится к развитию? Отмечу, что здесь речь не идёт о биологическом или эволюционном понимании вопроса — никакого преимущества развитый индивид перед своим менее "продвинутым" собратом не имеет, скорее, даже наоборот.

Познание как смысл

В греческом языке есть несколько слов, которые можно перевести как знание: эпистеме или научное знание, техне или ремесленное знание, фронезис или практическая мудрость, софия — универсальная мудрость и гнозис или понимание сути, познание. Это — не просто забавный лингвистический факт, а, скорее, указание на то, что ещё в Древней Греции люди понимали различную природу знания.

Когда выше мы говорили о саморазвитии человека, получение какого рода знания мы имели ввиду? Вряд ли научное или ремесленное знание — ведь они служат, по большей части, "низшим" потребностям. Практическая мудрость или опыт — полезные штуки, но тоже имеет мало отношения к самоактуализации, так как они сфокусированы на развитии более адаптивного поведения в социуме. Универсальная мудрость — это то, что вне контекста религии или духовной традиции получить и принять сложно. Поэтому остаётся один вид знания — гнозис.

Что такое гнозис? Это — понимание сути вещей, то есть, то, что Хайдеггер называл "природой" или "бытием" предметов. Напомню, что согласно Хайдеггеру, человек может жить в одном из двух модусов бытия:

  1. Неосознанное бытие или состояние забвения: означает погружение в мир вещей, которые используются как инструменты для удовлетворения нужд.
  2. Осознанное бытие или состояние сознавания: в этом случае вещи рассматриваются не только и не столько, как инструменты, но как нечто, обладающее собственным бытием.

Второй модус и представляет собой гнозис.

Приведу более простой пример. Родители часто говорят детям, что надо чистить зубы. На старте к этой процедуре дети относятся как к обязательству, которое их заставляют делать. Затем, по мере взросления, они начинают осознавать, что так делают все, чтобы зубы не болели и выглядели хорошо. Но только тогда, когда они впервые серьезно сталкиваются со стоматологом и его замечательными приборами, люди начинают действительно понимать, зачем нужна эта странная процедура чистки зубов, потому что прочувствовали на своей собственной шкуре, что это и чем грозит.

Можно продолжить пример и дальше, но суть в том, что знание, присутствующее в человеке с ранних лет, с помощью опыта и осознания превращается в понимание, в мудрость (пусть на вышеуказанном примере и чрезвычайно простую). То же касается и абсолютно любых других аспектов жизни современного человека.

Однако это ещё не есть гнозис, так как в последнем речь идёт о более тонких материях, на которые нельзя дать однозначный ответ. Ответственность, чувства, мужество, стремления, цели — всё это красиво звучит на бумаге, но только через ощущения, проживание, рефлексию и инсайт они превращаются в мировоззрение. Каждый из нас "прикасался" к гнозису, когда испытывал чувство "закрытого" гештальта — когда, вроде, всё уже понятно, но не хватает "вишенки на торте", и вот тут она появляется.

Стремление найти эти "вишенки" вполне может стать ответом на вопрос о смысле жизни: смысл жизни заключается в познании–гнозисе. Однако вы можете возразить: "Чем это, собственно, отличается от варианта поиска смысла"?

Различие всё же есть: поиск гнозиса и смысл неразрывно связаны друг с другом. Иными словами, никакого заранее предсозданного смысла для человека не существует, но в процессе познания сам процесс его и создаёт. Смысл в данном случае может выступать как нумен или как абстрактная идея (в Платоновском смысле), то есть, он принципиально недостижим, но можно приблизиться к нему сколь угодно близко.

Этот вариант включает в себя, в том числе, и принцип самоактуализации: человеку в рамках гностического ответа постоянно развивается, но развитие не требуется априори, оно не заложено в природу человека (как это полагают гуманистические психологи), а является необходимым условием движения к гнозису, то есть, выбором человека.

Отмечу, что в данном случае у слова "развитие" пропадает положительный оттенок, характерный для гуманистической психологии. В рамках гностического мифа никто не требует того, чтобы вы развивались исключительно солярно (то есть, делали "добро" или "нейтральные дела"). Выбор реперных точек каждый человек определяет самостоятельно.

Например, некоторые древние гностики верили в то, что этот мир создал не добрый, а злой бог, тем самым объясняя природу зла и несовершенства. Кто-то говорил о бессмысленности земного существования человека, кто-то говорил о необходимости духовного очищения и "грязной" природе всех материальных объектов и, в числе прочих, тела человека, а кто-то наоборот уходил в гедонизм (раз мир так плох, то зачем делать его ещё хуже?).

Таким образом, с помощью гностицизма человек выходит из ловушки позитивного мышления в рамках гуманистической психологии. Самоактуализация и саморазвитие могут происходить в любой системе координат. Например, часто говорят о необходимости творчества. Но там, где есть Брахма, есть и Шива. Почему не может быть самоактуализации в разрушении? Гуманисты на это сохраняют благородное молчание, в то время как гностицизм говорит: "Действуй!".

Однако всё равно остаётся вопрос: откуда, собственно, берётся этот самый гнозис? Где находится источник абсолютной истины? Классический гностицизм даёт на это религиозный ответ. Но можно дать и психологический, в чём нам может помочь юнгианский взгляд на вопросы смыслов.

Индивидуация как смысл

Смыслом и целью жизни согласно Карлу Юнгу является индивидуация — процесс развития личности и реализация человеком его задатков и особенностей. Звучит очень похоже на самоактуализацию, не правда ли? Но есть несколько важных различий.

Прежде всего, развитие, согласно Юнгу, как и в случае с гностицизмом представляет собой целостную структуру. Иными словами, нельзя развиваться только в положительную область, так как в этом случае страдает другая часть личности. Юнг даже ввёл специальный термин — Тень — которая представляет собой субличность, в которой оказывается всё то, что было вытеснено из эго: подавленные чувства, чувства, не соответствующие общепринятым нормам, вытесненные желания и пр. Иными словами, каждый раз, совершая выбор, мы делаем и не-выбор альтернативных вариантов, которые группируются как раз вокруг этой субличности. Важнейшей задачей индивида, согласно Юнгу, после стадии формирования эго является интеграция с Тенью и проработка соответствующей экзистенциальной вины за непринятые жизненные сценарии.

Таким образом, в процесс индивидуации включаются все возможные варианты развития личности, а не только позитивные, отмечаемые гуманистическими психологами.

Однако это — далеко не всё, что имеет ввиду Юнг под термином индивидуация. Со своей Тенью человек может познакомиться без особой трудности, так как она представляет собой, в какой-то мере, отражение эго, то есть, нечто, нам понятное или, если сказать более корректно, нечто, что мы можем с некоторым усилием понять. Но есть участки личности, на формирование которых эго явно не влияет.

Индивидуация — это стремление к целостности. Интеграция с Тенью даёт возможность обрести полноценное эго, не отягощённое невыносимым грузом экзистенциальной вины за непрожитые варианты жизни. Но особенности характера, задатки, и, в особенности, гендерные различия остаются неизменными. Что эго, что его Тень, обычно представлены во снах и в фантазиях персонажем одного пола. Но если мы хотим обрести полную целостность, то необходима интеграция всех различий. Для этого Юнг вводит понятия Анимы и Анимуса — противоположной эго по полу субличности, дополняющей его до андрогинного состояния, но при этом, в отличие от Тени, не являющейся частью процесса формирования эго. Не буду останавливаться на этом подробнее, так как это — отдельная и большая тема, но позволю задать себе вопрос: зачем достигается целостность?

И вот тут мы подходим к одному из ключевых аспектов индивидуации. Согласно Юнгу, эго является всего лишь одной из субличностей человека. Это можно сравнить с парламентом (который есть личность): эго — это спикер парламента, но правом голоса обладают и депутаты. Всю тотальность психики Юнг назвал Самостью.

Собственно, вопрос смысла, на самом деле, согласно аналитической психологии должен адресоваться не эго, в котором он рождаться не может априори, а Самости. Собственно, в какой-то мере Самость и является ответом на вопрос о смысле.

То есть, аналитическая психология в отличие от гностицизма не говорит об абстрактной истине, к которой нужно приближаться. Человек уже и есть эта истина, но целостный человек, а не только его эго. Говоря терминами гностиков можно сказать так: посредством гнозиса индивид открывает Самость. А Самость и есть смысл, который надо и открыть (найти Самость), и создать ("ось эго–Самость").

Резюме

Вопрос о смысле — один из ключевых для человека и человечества. На него нет простых ответов, равно как и сам вопрос до конца непонятен. Возможно, и вопроса-то никакого нет. Однако такое утверждение, на мой взгляд, хоть формально и подходит под наши знания о мире и человеке, тем не менее просто-напросто не соответствует нашему опыту и действительности, нашему бытию, нашему ощущению мира. А, значит, есть повод для исследования.


Ложки нет © 2019 — 2024.