Карл Густав Юнг. Аналитическая психология. Анализ сновидений. Семинары 1928-1929

Книга хоть и фокусируется на анализе сновидений, тем не менее содержит очень интересные мысли о природе психэ

«Они словно построили хлипкий дом, пришла холодная зима, и дом не удалось обогреть; они думают, что вина на них, как строителях дома, тогда как проблема в том, что зима необычно холодна. Это не их вина. То же верно и в отношении мнений.

«Когда я сказал это пациентке, это многое прояснило, и она сделала на меня отцовский перенос, это означало, что её разум освободился, и она может заняться работой. Она ассоциировала перевоплощение отца с собственным перерождением и обновлением. Это архетипическая идея в сновидениях. (Пациентке снился сон о богатом умершем отце, который после смерти работал бедным клерком)

Слушать, как другой человек описывает вашу жизни, весьма поучительно. То, что мы делаем, находится в заключении индивидуальной бессознательности. Сновидец до сих пор никогда не обдумывался свою жизни в целом, и я почти уверен, что если бы бессознательное выражалось в сновидении яснее, он был бы шокирован своей жизнью. Интроверт часто содержит части своей жизни по отдельности, у него вроде стены между ними, чтобы они не смешивались. Когда они сливаются, происходят разрушительные столкновения. Этот человек защищён от разрушений.

Полицейские — символы общепринятой морали.

Это нормально в психологии разделений. Пока вы под защитой полиции, такая мораль производи полностью бездушные ситуации. Где нет души, нет и синтеза. Полностью разумный человек однажды сказал мне: «Можно делать, что угодно, пока полиция ничего не знает». Однако у него были ужасные кошмары и невротические симптомы, потому что он отворил, что вздумается, и не связывал эти два факта.

Но пациент отождествился с Puer Aerternus, и это отождествление вывело его из человеческой сферы. Как я могу это доказать? Могу лишь сказать одно: тот, кто отождествился с традиционной моралью, перестаёт быть собой, он становится полицией, борделем, уголовным кодексом, чем угодно. Он всегда управляется законами, потому всегда пользуется знаменитым высказыванием: «Если вы верите в подобное, тогда любой мальчик или девочка могут вытворять то-то и то-то! Что тогда произойдёт с нашей цивилизацией?» Я всегда отвечаю: «Вас должны заботить собственные проблемы, а не судьба одиннадцати тысяч девственниц», но, конечно, гораздо проще беспокоиться об одиннадцати тысячах девственниц, а не о собственных делах; человек становится кем-то вроде Спасителя, озабоченного благополучием мира. Но в реальности нужно смотреть на себя! Генрих IV Великий сказал: «Мой идеал — чтобы каждый французский крестьянин имел курицу на воскресный обед». Я говорю: «Каждый должен заботиться о собственной моральности, а не о благополучии других людей». Нельзя решить проблемы одиннадцати тысяч, ведь человек может потратить на это целую жизнь, и ничего не случится, он всегда будет в безопасности.

Это позволяло существовать проекциям образом, что привело к спиритизму и теософии. Там вы встретите всех этих «стражей порога» и прочие страшилки. Всё это тоже не работает. Есть срединный путь психической автономии, но эта концепция ещё не зародилась в философских умах нашего времени. Привести людей к пониманию этого «срединного пути» — в этом и заключаются мои усилия.

«Он на это не способен, так как был бы сбит с толку идеей о том, что это он всё порождает. Идея: «я создаю собственный разум» божественно всемогуща! Это его предрассудок».

Монахи позаимствовали капюшоны у кабиров.

Многим людям снится, что они должны съесть что-то очень грязное. У моей пациентки был сон, в котором я привёл её к дереву, которое было покрыто чем-то вроде глюкозы, по которой заползли улитки. Ей было противно, но я предоставил тарелку синодом и вилку и сказал: «Помоги себе сам». Ей пришлось поймать и съесть этих улиток. Это значит, ей пришлось усвоить этих безмозглых созданий — что-то вроде червя.

Часто мы натыкаемся на стену, она очень высокая, не перебраться, и мы стоим и смотримся неё. Рационализм говорит: «Через неё не перебраться, просто уходи». Но естественный рост привёл пациента к почти невозможной ситуации, в которой он увидел, что это конец рациональным решениям. Он и должен был сюда попасть, возможно, остаться тут, пустить корни и расти, подобно дереву; со временем преодолеть препятствие, перерасти стену.

Всякий рационалист пытается жить, словно ему две тысячи лет, жить как опытный прадедушка. Будь мы согласны с Пифагором, весь мир к этому времени должен быть рациональным. Если мы живём с рациональной точки зрения.

Почему я говорю, что тень представляет старые пути? Тень — это подавленная личность, старая личность, праздная. Это ваша наиболее личностная реакция, то, как вы всегда реагировали. Например, вы можете найти тень в своём личном негодовании, в глубинных импульсах. В течение жизни они, в целом, не меняются.

Если что-то кануло в бессознательное, исправить это уже нельзя. Оно восстанет из бессознательного свежим, как в тот день, когда туда попало.

Нет человека более непроницаемого для чувств, чем чувствующий тип в споре. Чувствующий Тине даёт доступа к своим чувствам, потому что управляет ими. Это его способность, он используют её, чтобы сообщаться с другими людьми. До мыслящего типа можно достучаться с помощью чувства, ведь тут он уязвим. Мы неуязвимы в своей высшей функции.

Мы допускаем большую ошибку, считая, что мыслитель полон глубоких размышлений. Скорее наоборот, его мысли глубоки, только когда смешаны с подчинённой функцией; и для чувствующего типа соответствующая Истина тоже верна.

У него был интеллектуальный интерес, он интеллигентный мыслящий человек. Давить на него — не мой долг, это не моя работа. В этом смысле я не его врач, ведь у него не терапевтический случай. Будь это невротический пациент, я бы надавил и сказал: «Хватит валять дурака, идите к жене и сделайте с этим что-нибудь».

Нет, ни в его деле, ни в его жизни, а в нём самом. Это просто мистический факт внутреннего опыта. Его можно только утверждать. Это один из необъяснимых фактов жизни. Спросите набожного человека о его религии, опыте Бога, он может лишь утверждать его. Сказать ему больше нечего. Вам к этому ничего не прибавить и не отнять. Так и с качеством вечности.